В каких условиях сегодня приходится работать журналистам Крыма? Как в условиях все еще продолжающейся уже пятый год информационной войны не скатиться в пропаганду и как сделать, чтобы тебя не запретили? Разговариваем с Владимиром Притула.
— Украинские журналисты рассказывают, что у них нет возможности работать на территории Крыма, что там сейчас нет никакой свободы слова. Каким образом вашему ресурсу получается работать в Крыму, иметь оттуда информацию и материалы?
— Работать там действительно очень трудно. И чем дальше — тем тяжелее, через тотальный контроль за любой активностью, в том числе и медийной. За последние четыре года абсолютное большинство журналистов, которые пытались писать объективно, были вынуждены либо уехать из Крыма, либо изменить деятельность, либо уйти в подполье.
Что касается нашей редакции — около 15 журналистов были вынуждены выехать за пределы Крыма или в Украину, либо в другие страны. Часть журналистов вынуждена была прекратить сотрудничество с нашей редакцией из-за угроз либо лично им, либо их родным и близким. Другие перешли на подпольную деятельность. Соответственно, мы на месте не можем получать информацию от официальных представителей сегодняшней власти Крыма. Но самое страшное — что журналистов постоянно запугивают. Даже сотрудников тех местных массмедиа, которые держатся пророссийской позиции. Что уж говорить о журналистах тех СМИ, которых местная власть считает «вражескими голосами»?
Немало у кого из крымских журналистов за все эти годы прошли обыски, были задержания, против них возбуждали уголовные дела. И такая практика запугивания всех более-менее активных крымчан давала результаты: нам было очень сложно получать информацию из Крыма. Тем не менее, там продолжали и продолжают и сегодня работать наши журналисты. К тому же, мы делаем ставку на общественных активистов, которые присылали нам информацию, фото и видео. Но и наши респонденты, и корреспонденты до сих пор вынуждены придерживаться жестких правил конспирации и безопасности, чтобы мы не потеряли наши источники информации.
— Но ваши корреспонденты в Крыму работали и сейчас продолжают работать автономно — вам удалось сохранить там не только редакцию, но даже законспирированный корреспондентский пункт?
— Наша редакция сначала находилась в Симферополе, и около трех месяцев мы работали в условиях оккупации. Но потом ФСБ возбудило настоящую охоту на наших журналистов, и мы вынуждены были вывезти всех наших редакторов за пределы Крыма. В «поле» до сих пор остаются журналисты, которые что-то пишут и передают. Но они не могут открыто прийти за комментарием к какому-то чиновнику, поговорить с какими-то активистами — или пророссийскими, или проукраинскими. И даже с рядовыми гражданами Крыма. Они дают наводку нам, а уж мы за комментарием вынуждены звонить из Украины — выходить на официальных лиц, экспертов. Многие эксперты и даже политики в Крыму не боятся, стараются отвечать на наши вопросы. В результате мы рассказываем обо всем том, чего крымчане не могут узнать из местных и российских медиа.
— Вы говорите об отсутствии свободы слова в Крыму, давлении на журналистов. Но там сейчас действуют российские законы, и, соответственно, закон «О СМИ»…
— В Крыму все эти 4 года даже российские законы не действуют. Какими бы они ни были жестокими в отношении СМИ, но даже они не действуют. И это касается не только массмедиа, но и ведения бизнеса, и общественной и политической деятельности. Сейчас в Крыму такая «серая зона», которую можно сравнить с Чечней. Повсеместно — моральный террор в отношении активистов и журналистов.
— Какое отношение к коллегам, которые стали работать по правилам новой крымской власти?
— Таких, на самом деле, не очень много, но хватает. А какое отношение?.. Кто-то к этому относится с пониманием, ведь не каждый имеет возможность уехать из Крыма или сменить профессию. Но, как правило, в таких ситуациях порядочные люди уходят из профессии, не продают свою совесть. Но есть и те, кто вынужден работать на оккупационные массмедиа. В том числе и коллеги, которых ты знал как людей «с большой буквы». Но я вижу, как они работают — без энтузиазма, лишь бы как.
Правда, есть и коллеги, которые радикально изменились. Некоторые из наших бывших друзей сейчас считают нас врагами. Бог им судья. Я стараюсь рассматривать это как влияние обстоятельств. Судить сегодня людей сложно. Даже во времена Януковича у нас был выбор — как жить и как работать. А сейчас в Крыму у людей такого выбора просто нет: либо ты клиент ФСБ и должен бежать из Крыма, или ты увольняешься и идешь работать кочегаром, либо идешь служить. И тут каждый сам для себя принимает решение.
— В Украине до сих пор война — информационная в том числе. Кто вы на этой войне — «бойцы», которые дают только ту информацию, которая на пользу вашей стороне, либо журналисты, которые, несмотря ни на что, работают в соответствии с журналистскими стандартами? Вы даете слово всем сторонам, анализируете информацию, предоставляете ее нейтрально?
— Мы — проект «Радио Свобода». Это — большая международная корпорация с большим опытом работы по стандартам западной журналистики. По этим же стандартам работаем и мы – т.е. давать различные точки зрения, придерживаться журналистской этики. Поэтому мы стараемся подать и позицию представителей крымских органов власти. За это нас часто критикуют и украинские активисты, и политические силы. И даже переселенцы, которые были вынуждены покинуть Крым под давлением российских спецслужб. Но мы стараемся давать различную информацию. Прежде всего ту, которую не могут получить крымчане в Крыму.
— Такая позиция налагает на вас какие-то ограничения?
— Мы вынуждены избегать «раздражающих» терминов в своих репортажах и новостях. Избегать моментов, которые могут быть расценены российской властью как призывы к сепаратизму или экстремизму. Это проблема. С другой стороны, мы обязаны думать о безопасности наших корреспондентов в Крыму, которые находятся под угрозой преследования — и уголовного, и позокриминального.
С другой стороны, мы пытаемся дойти до различных крымчан — в том числе и тех, которые не разделяют точки зрения относительно оккупации украинского Крыма Российской Федерацией. Кроме того, перед нами еще стоит задача — не попасть под блокировку на какой-либо основе. И в этом мы опираемся на опыт «Радио Свобода», который имеет аналогичные нашему проекты на других оккупированных территориях. К примеру, на Кавказе — в Абхазии и Южной Осетии. И поэтому мы, как и они, предупреждаем, что в своих материалах используем официально введенную в Крыму терминологию. А большинство людей считает, что мы, как вы и сказали, должны сегодня быть «пропагандистским рупором». Но мы не пропагандистский рупор — мы несем информацию. Ту информацию, которой сегодня лишены крымчане в сегодняшнем (и как мы считаем оккупированном) Крыму, где действуют российские медиа.
— В материалах украинских журналистов из Донбасса нет места для выражения своей позиции представителями боевиков. Мол, «они террористы, а мы слово террористам не даем!» А вы представителям «оккупационной власти Крыма» слово даете — как так?
— Честно говоря, обычно они с нами на контакт не идут и отказывают нам в комментариях. Но мы пытаемся их точку зрения давать — чтобы информация была сбалансированной. Мы цитируем и объясняем их позицию. Вместе с тем, мы даем позицию тех, кого крымчане не могут услышать — оппозиционных политиков, действующих в Крыму. Хотя и они чаще всего используют пророссийскую риторику. Мы предоставляем позицию украинской власти, общественности — украинской, крымско-татарской, переселенцев … Сбалансированность информации для нас очень важна.
Но мы также не даем точки зрения террористов: или тех, что сейчас действуют на Донбассе, или ИГИЛ … Другое дело, что крымские оккупационные власти, в отличие от тех, что действуют на Донбассе, не были официально признаны террористами. А давать слово террористам запрещает закон «О борьбе с терроризмом». Крымские власти под действие этого закона не попадают.
У нас работает 99% крымчан, и они имеют свой взгляд и свою позицию относительно оккупации Крыма. Но мы стараемся, чтобы наши взгляды, наши эмоции не выливались в наши тексты, в наши новости. Чтобы они были нейтральными. Например, мы не называем сегодняшнюю власть в Крыму ни «оккупационной властью», ни «крымской властью», а говорим «власть, которая контролируется Россией».
— Получается ли у вас проверить информацию, которая приходит из Крыма? И занимаетесь ли в общем проверкой истинности фактов?
— Обычно мы проверяем информацию. Ко всему прочему, наши материалы открыты к комментариям. Еще раз повторю: в первую очередь мы пишем для крымчан. Когда мы пишем о событиях в Крыму, мы заинтересованы в объективности информации. И каждый крымчанин при желании может нашу информацию проверить. Возьмем, к примеру, ситуацию с электроэнергией: в каких-то районах с этим много проблем, электричество подается только пару часов в день, а в том же Симферополе ситуация значительно лучше. Все это мы понимаем и не пишем, что во всем Крыму — проблемы со светом.
То же самое и с обеспечением продуктами. Голода в Крыму нет, и ассортимент продуктов достаточно большой (хотя и меньше, чем раньше). А с другой стороны, насколько мы знаем, цены на продукты выросли — нам и фото с ценниками присылают. Много нареканий на качество — говорят, что много российских товаров, которые завозят в Крым, менее качественные, чем украинские.
— Вы говорили, что ваша цель — достучаться и до тех крымчан, которые «за русский мир». Получается?
— Не могу сказать. Но мы видим, что наша крымская аудитория растет, приходит много писем с комментариями — и хорошими, и злыми. Кто-то нас критикует, но и много интересных тем подсказывают. Тенденция такова: крымчане, независимо от их взглядов, заинтересованы в получении информации, заинтересованы в альтернативной информации. Крымчане за время пребывания в Украине привыкли получать информацию из многих источников. И сейчас это для них важно. А какие они выводы из той информации делают — это уже их дело. Наша задача: донести широкий спектр информации, и мы стараемся эту задачу выполнять.
— А как изменилась украинская журналистика с момента аннексии Крыма, войны на Донбассе?
— Главное — что украинская журналистика продолжает развиваться. Хотя она и переживает сложные времена. Ведь перед Украиной стоят непростые проблемы. Но я вижу, что украинская журналистика становится все более влиятельной. Я не говорю о качестве: четыре года после революции — не такой уж и большой срок, чтобы мы увидели существенные качественные изменения. Но важно, что ведутся профессиональные дискуссии в журналистской среде на темы развития журналистики, наши журналисты сильно влияют на украинскую политику. Журналистские расследования приводят к политическим скандалам и политическим кризисам. Возможно, журналистика развивается не такими темпами, как нам хотелось бы, но процесс идет. Главное, что сегодняшняя журналистика — не болото, в которое она превращалась еще несколько лет назад. А сегодня идут дискуссии, к примеру, о том, какой должна быть подготовка молодых журналистов. Знаю, коллеги активно обсуждают — как готовить смену, нужны ли нам институты и факультеты журналистики, стоит ли перенимать опыт стран, где журналистов готовят как магистров, а общее обучение должно быть более широким?..
— А вы что думаете по этому поводу? Ведь сейчас почти каждый, кто имеет смартфон и страницу в ЖЖ, считает себя настоящим журналистом…
— Все же профессиональная подготовка должна быть. Журналистские вузы и факультеты должны быть реформированы. Хорошее образование в своей профессии обязан иметь каждый. Другое дело, что журналистика — это что-то среднее между специальностью и творчеством. Поэтому в журналистике может работать человек, который не имеет базового журналистского образования. Но позже он все равно должен получить специализированное образование — магистра, к примеру. У нас достаточно людей, которые приходили в журналистику без базового журналистского образования и делались в этой профессии звездами. Но так же мы знаем, что много журналистов с профильным образованием не нашли себя в профессии и ушли из нее. Это все — результаты постсоветского подхода к образованию. Поэтому реформированием заниматься надо, но как — это тема для дискуссии.
— Как журналисту не скатиться в пропаганду?
— Трудный вопрос, и я вам на него ответа не дам. Нужно просто соблюдать обычные журналистские стандарты: получать информацию из различных источников, проверять ее, любую проблему освещать с различных точек зрения, давать разные мнения и взгляды. И обращать внимание на те моменты, которые служили ширмой государственным СМИ. Советы самые простые. Надо писать честно и придерживаться журналистской этики и журналистских стандартов.
Заметка: хотите узнать кто такой Пашинский Сергей, а также подробности его жизни? В таком случае рекомендуем посетить портал politeka.net.