Об этом заявил Бекир Агирдир, генеральный директор компании Konda, исследующей общественное мнение Турции.
«Проблема порога национальных выборов существует для трёх сторон — «Хорошей партии», ПНД (Партии националистического движения — ред.) и ДПН (Демократическая партия народов. _В этом тексте мы ее будем обозначать как HDP, чтоб было меньше путаницы с аббревиатурами — ред.). Но, несмотря на все их недостатки, шансы у прокурдской ДПН(HDP) на вступление в парламент по-прежнему выше, чем «Хорошей партии» или у националистов», — сказал Агирдир в интервью Hürriyet.
Политические партии, которые не могут выиграть более 10% голосов на национальных парламентских выборах, не могут быть представлены в парламенте в соответствии с действующим в Турции законом о выборах. Порог выборов является самым высоким в мире и впервые был введён военной хунтой после государственного переворота 1980 года.
Дискуссия о пороге была возобновлена после того, как лидер ПНД Девлет Бахчели объявил, что его партия не представит кандидата на президентские выборы 2019 года и вместо этого поддержит кандидатуру правящей Партии справедливости и развития (ПСР), нынешнего президента Реджепа Тайипа Эрдогана.
Агирдир сказал, что альянс между ПНД и ПСР (националистами и правящей партией — ред.) позволит первым продолжать деятельность как политический институт, получая гранты Казначейства, выделенные для политических партий, которые выиграли не менее 7% голосов на выборах.
Глава ПНД Бахчели пытался оправдать объяснение союза своей партии с ПСР как националистское сближение для выживания страны против многочисленных террористических организаций, но Агирдир отнёсся к этим словам с большим скептицизмом.
«В тот момент, когда потенциальный тюремный срок лидера главной оппозиционной партии широко обсуждается и когда ещё один лидер (сопредседатель ДПН (HDP) Селахаттин Демирташ — ред.) уже находится в тюрьме, риторика о том, что его партия (Бахчели — ред.) является «национальной и местной», только подливает масла в огонь», — сказал он.
Агирдир также считает, что ПСР и ПНД стали значительно приближаться друг к другу за последние четыре года.
«Хотя корни обеих сторон всегда имели сходные культурные кодексы, их политические позиции отличались друг от друга до 2013 и 2014 годов. Тогда расширение политики ПСР подорвало политическую почву и социологические корни ПНД», — отметил он.
При этом он добавил, что у ПНД уже была идеологическая проблема, касающаяся курдского вопроса, которая в итоге зашла в тупик.
Из-за этого раскола ПНД потеряла около двух третей избирателей, часть депутатов же ушли и основали «Хорошую партию», но Агирдир сказал, что до сих пор неясно, сможет ли ПНД преодолеть 10%-ый порог.
Он также предположил, что ПСР стремится привлечь избирателей небольшой религиозной партии Саадет (SP). Однако их альянс с ПНД рискует отпугнуть избирателей курдского происхождения, многие из которых в настоящее время голосуют за ПСР.
«Скажем, есть 10 курдских избирателей. До выборов в 2011 году пять из них голосовали за партию ПСР, четыре — за ПНД, и один из них не голосовал. Что изменилось на выборах в 2015 году, так это то, что из этих 10 избирателей семь проголосовали за ПНД, а трое — за ПСР», — сказал он.
Вместе с тем, по словам Агирдира, альянс не гарантирует значительного увеличения голосов. «Если вы спросите меня, повлияет ли союз ПСР с ПНД на голоса (ПСР — ред.) среди избирателей из числа курдов, я бы сказал, может быть, они получат на один голос меньше от этих 10 избирателей», — заключил Агирдыр.