Ахмет С. Яйла и Колин П. Кларк находят ответ на этот вопрос в статье для National Interest.
В статье подчёркивается, что, по мнению критиков, вторжение Турции имеет множество устремлений.
Все они нацелены на мобилизацию базы президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана с маленькой победоносной войной и повышением его авторитета среди выживших джихадистских групп на Ближнем Востоке — через прямое противодействие Отрядам народной самообороны (YPG) и косвенный вызов США. Это показывает Эрдогана как лидера, готового противостоять Вашингтону, отмечают авторы.
«Логика проста: Турция стремится доминировать над северной Сирией, используя свои местные сирийские суннитские популяции, даже радикальные, в качестве доверенных лиц», — указывается в статье.
По словам экспертов, Турция построила сеть влияния на группы салафи-джихадистов в Сирии, включая Хаят Тахрир аль-Шам, «побочный эффект Аль-Каиды», контролирующий цитадель джихадистов в Идлибе, территорию с более чем двумя миллионами жителей. Администрация Эрдогана оказывает материально-техническую поддержку группам джихадистов с 2011 года, которую, как утверждает Яйла, он лично наблюдал в качестве начальника полиции по борьбе с терроризмом на границе с Санлиурфа.
Эрдоган, по мнению аналитиков, даёт понять, что продолжит свою деятельность, пока на южной границе Турции не будет установлен коридор, полностью свободный от присутствия YPG.
И если США уйдут из Сирии после того, как миссия по победе над ИГИЛ (запрещена в РФ) будет завершена, «это, по сути, уступит преимущество Эрдогану, который может продолжать продвигать свою повестку дня», — заключают Яйла и Кларк.