Ни для кого не секрет, что эпоха лихих 90-х годов несла в себе все прелести шоковой смены социально-экономических отношений. Поскольку новоиспечённое государство не могло выполнять свои функции, в частности, правоохранительную, регулирующую, распределительную и прочие, этот дефицит восполнялся криминалом, теневой экономикой, коррупционной моделью взаимодействия бизнеса и власти, — рассказывает газета компромат.
По этой причине поколение государственных топ-управленцев «пережившие» данный период, никак не могло оказаться не упомянутым этим укладом.
Основные вопросы экономического толка решались вне законодательного поля, во-первых, ввиду наличия лазеек в наскоро написанном законодательстве, а, во-вторых, из-за отсутствия опыта взаимодействия с бизнесом у новых госслужб. Любой чиновник, который касался или существенно влиял на денежные потоки бизнеса, обязательно сталкивался с необходимостью решать реальные проблемы бизнеса в рамках сырого или чересчур строгого законодательства (например, прогрессивная ставка налогообложения доходила до 90%).
В таких случаях он постоянно находился под действием коммерческого лобби, и ему оставался небольшой выбор: либо отказаться от нарушения закона либо поддаться на нарушение закона. В первом случае реальные вопросы бизнеса так и остались бы не решёнными, что привело бы к тому, что финансовый поток (бизнес) стал защищать себя через незаконные пути – криминал, махинации и прочее. В частности, эти методы могли быть направлены против самого чиновника, например, запугивание или шантаж, что также склоняло чиновника пойти навстречу бизнесу вразрез с законом.
В пользу первого варианта играли остаточные моральные ценности со времён СССР.
Конечно, с течением времени они постепенно и верно ослабевали. Кроме того, любой управленец обычно должен впитывать нововведения самым первым, чтобы, например, не проигрывать в гонке за лидерство с подчинёнными. Это означает, что принять «новые» механизмы взаимодействия с бизнесом было для управляющих более вероятным по сравнению с рядовыми служащими.
С началом 2000-х годов и стабилизации обстановки в стране, возникла необходимость возврата к легальным формам взаимодействия бизнеса и власти. Этот возврат необходим, поскольку, в противном случае наработанные коррупционные отношения закрепятся и необратимо изменят экономико-правовую среду.
Возврат к легальному взаимодействию возможен путём системы мер, частью которых является смена руководящего состава коррумпированных органов/учреждений. Ждать добровольного перехода к легальным формам взаимодействия от самих чиновников не стоит ввиду нескольких причин. Во-первых, даже если человек хочет перестать брать взятки и пресечь противозаконные отношения, то его будет удерживать возможная потеря коррупционного дохода, к которому привык он и его семья, во-вторых, система будет оказывать сопротивление изменениям соразмерно величине завязанных на чиновнике денежных потоков бизнеса. Причём если они велики, то давление может принимать вид угроз жизни или имуществу чиновника. Поэтому, если сам человек не имеет объективной возможности изменить этот порочный круг, придётся сменить его. На мой взгляд, необязательно после смещения производить уголовное преследование, главное, добиться цели – убрать этого чиновника с пути легализации деятельности подконтрольного ему ведомства.
Конечно, сама по себе мера – бессмысленна, если убрать плохих и на этом остановится, то обычно придут ещё хуже. Но если этой смене предшествовал анализ ситуации и был выработан план по легализации основных схем взаимодействия данного органа с контрагентами, то мера по смене руководителя коррумпированного ведомства, даже если он не попался ни разу, является оправданной.
Ярким примером в подтверждение данного метода является отставка мэра Москвы Юрия Лужкова.
Лужков успешно поддерживал политическую стабильность в столице, за что ему очень многое прощалось. А где появляется безнаказанность, там найдутся силы, которые будут склонять к злоупотреблению ситуацией. В частности, жена Юрия Михайловича является богатейшей женщиной-предпринимателем в России, специализируясь на строительстве в столице. А в строительстве, да ещё и в столице, на первое место выступает административный ресурс по земельным вопросам. Поскольку столица аккумулирует лучшие трудовые ресурсы, то возникают большие сомнения в том, что лучшие госзаказы Москвы попадали в компанию Елены Батуриной исключительно из конкурентных преимуществ её компании. Кроме того, Лужков является кремлёвским долгожителем – 18 лет правления Москвой. Очевидно, что самые большие деньги крутились в Москве и поэтому бессменная команда Лужкова, очевидно, обросла теневой стороной. На мой взгляд, мэр просто не смог бы взять и изменить положение дел, поскольку один человек не может управлять многомиллионным городом – им управляет команда. А вот эта команда, находясь в тени такого надёжного мэра вряд ли желала перемен. Видимо, поэтому развитие Москвы зашло в тупик, и президент пошёл на крайнюю меру – отставка в связи с утратой доверия.
Описанная проблема особо остро стоит для правоохранительных органов, и мы видим, что реформе милиции предшествовала масштабная чистка высшего руководящего состава. Например, в начале августа 2010 года президент отправил в отставку практически всё руководство транспортной милиции. 18 февраля 2010 года своих должностей лишились 17 милицейских генералов, а 1 сентября были уволены ещё 3 генерала МВД. Кроме того, Дмитрий Медведев уволил шесть генералов МВД РФ после проведения переаттестации в связи с реформой милиции 21 марта 2011 года.
Таким образом, за период 90-х годов и становления капитализма в нашей стране, существовали объективные условия для развития коррупционных отношений между властью и бизнесом. Причём чем выше ранг служащего, тем более сильным было объективное вовлечение в эти отношения. Это объясняется тем, что крупный бизнес взаимодействует с крупными чиновниками, поскольку его «крупные» интересы лежат в зоне ответственности крупных чиновников. В свою очередь, крупный бизнес обладает сильным финансовым лобби, противостоять которому, может, далеко не каждый человек.
Поэтому поколение руководителей, особенно высших, которые продолжают служить начиная с 90-х годов нуждается в замене, которая должна проводится в рамках легализации деятельности возглавляемых ими госучреждений.