Анкара затребовала от Афин выдачи своих военных, которых она обвиняет в участии в перевороте. Напомним, что в момент развития событий 15 июля (попытка госпереворота — С.Т.) в Турции восемь турецких офицеров — три майора, три капитана и два сержанта — перелетели в Грецию на вертолете Black Hawk. Сначала в воздухе они подали сигнал бедствия и попросили экстренную посадку в Греции, что было разрешено. После этого они заявили, что «ничего не знали о госперевороте и решили лететь в сторону Греции после того, как их вертолет несколько раз попал под обстрел». Афины приняли такую версию, хотя очень внимательно следили за развитием событий в соседней стране. В этой связи президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявлял, что «в первую же ночь после попытки переворота я позвонил ему (главу правительства Греции Ципрасу — С.Т.), и он заверил меня, что этот вопрос будет решен в 15—20 дней».
Но сначала Афины осудили военных на два месяца тюремного заключения за незаконное проникновение в страну. Потом, когда в Турции начались массовые гонения на военных, подозреваемых в участии в перевороте 15 июля, Греция решила не передавать турецких военных Турции. Это было воспринято в Анкаре чрезвычайно болезненно, поскольку эта акция еще раз подчеркивает отношение ее партнеров по НАТО к оценке событий 15 июля. К тому же накануне появился доклад разведки ЕС, в котором утверждается, что, во-первых, участниками переворота являются кемалисты (идеологи турецкого национализма), противники правящей Партии справедливости и развития. Что же касается роли в этих событиях известного богослова Фетхуллаха Гюлена, на которого Анкара списывает все «грехи», то она квалифицируется как «маловероятная». Во-вторых, в докладе утверждается, что турецкая разведка (MIT) еще в 2013 году приступила к созданию списка «гражданских активистов», которых после 15 июля стали арестовывать по обвинению в попытке переворота. В-третьих, по имеющейся у ИА REGNUM информации, доклад разведки ЕС готовился на основе донесений послов стран ЕС и сотрудников спецслужб в Турции.
Кстати, ЕС подтвердил версию, высказанную ранее лидером главной оппозиционной Народно-республиканской партии Турции (НРП) Кемалем Кылычдароглу, который заявил, что «15 июля 2016 году в Турции был совершен контролируемый переворот, в то время как настоящий переворот произошел 20 июля, когда парламент страны позволил правительству ПСР объявить чрезвычайное положение сроком на три месяца». Правительство получило особые полномочия издавать указы, не требующие одобрения парламента, на основе которых осуществляются массовые аресты госслужащих и военных, которых подозревают в причастности к организации переворота. Таким образом, решение Верховного суда Греции против экстрадиции турецких военных вписывается в контекст событий и сложившейся ситуации.
Но проблема не только в Греции. Недавно 40 турецких офицеров НАТО запросили политическое убежище в Германии, а группа таких же военных и дипломатов обратилась к властям Норвегии с аналогичной просьбой. Анкара приказала им вернуться на родину, чтобы допросить по поводу попытки военного переворота, но возвращаться никто не решился, опасаясь за свою жизнь. Теперь этот вопрос будет обсуждаться во время намеченного на 2 февраля визита в Турцию канцлера Германии Ангелы Меркель, что свидетельствует о том, что вопрос о невозвращенцах превращается в системный кризис во взаимоотношениях между Анкарой и Брюсселем. Для Турции это проблема признания или непризнания своей политической легитимности со стороны ее западных партнеров, а для Брюсселя это в первую очередь судьба соглашения с Турцией по беженцам, так как Анкара грозится в качестве ответной меры его разорвать и вновь направить поток беженцев в Европу. Еще в ноябре прошлого года президент Турции Эрдоган предупреждал: «Если вы пойдете и дальше, границы будут открыты, вы это почувствуете». Анкара болезненно реагирует и на отказ Вашингтона выдать проживающего в США оппозиционного проповедника Гюлена. Что еще более запутывает клубок противоречий, так это позиция Запада и Соединенных Штатов в отношении военного переворота: они наблюдали за ним, не предлагали Турции никакой поддержки военного или информационного характера, наблюдая издалека за исходом событий.
Теперь Турция «не стесняется» раскачивать одновременно ЕС и «лодку» НАТО. В Брюсселе негласно стали называть Турцию со второй по величине армией в НАТО самым «слабым звеном», Турция же считает «слабым звеном» альянса на его южном фланге Грецию, с опорой на которую вряд ли можно осуществлять какую-либо политику на Ближнем Востоке. Не случайно после решения Верховного суда Греции в ее взаимоотношениях с Турцией стали всплывать «старые болячки». Генеральный штаб национальной обороны Греции заявил, что ракетный корабль ВМС Турции нарушил территориальные воды возле островов Имиа. Примечательно, что этот инцидент произошел в 21-ю годовщину конфликта из-за островов, который в 1996 году привел к острейшему кризису в отношениях между Грецией и Турцией.
Вообще вопрос о территориальной принадлежности некоторых островов в Додеканесском архипелаге в Эгейском море давно вызывает споры во взаимоотношениях между двумя странами, турецкие самолеты часто вторгаются в воздушное пространство Греции. Но до вооруженного конфликта дело не доходило: две страны являются членами НАТО. Вряд ли и сегодня дело дойдет до конфликта, но по всем признакам Турция станет не только срывать переговоры по кипрскому урегулированию, но и будет обострять военно-политическую ситуацию в Восточном Средиземноморье. Особенностью ситуации можно считать тот фактор, что если раньше все решалось в пределах западного формата на уровне диалога Анкары с Афинами, то сейчас за плечами Анкары альянс с Москвой и Тегераном на сирийском направлении. Не стоит забывать и то, что после Второй мировой войны Турция и Греция 7 раз оказывались на пороге войны друг с другом. Но сейчас, если сбудутся прогнозы Анкары о том, что новый президент США Дональд Трамп будет все же уходить с Ближнего Востока, то самое время менять курс своей внешней политики — как с соседними странами региона, так и в мире в целом. Так во всяком случае создается внешнее впечатление, что не только Москва и Вашингтон, но и Анкара участвует в новой региональной расстановке сил.
Кстати, такого не случалось с 1952 года, когда Турция стала членом НАТО, получила возможность контролировать Средиземноморье, Юго-Восточную Европу между Черным и Средиземным морями. Ситуация изменилась. Изменилась и сама Турция, которая — также впервые с 1952 года —. столкнулась не только с невероятным количеством внутренних и внешних вызовов, но и оказалась под угрозой исключения из НАТО из-за нарушения «правил демократии». Теперь она пытается вырваться из замкнутого круга, вести независимую от Запада внешнюю политику, чтобы если не укрепить, то хотя бы обозначить свою геополитическую роль в регионе. Другое дело, что Турция использует политику шантажа в отношении Европы, угрожая ей миграционным кризисом, заставляет нервничать брюссельских генералов, идя на альянс с Москвой и шиитским Ираном на сирийском направлении, попутно вводит президентскую форму правления. Но пока никто не знает, существует ли у Анкары избранная новая стратегическая цель, и не заведут ли ее тактические маневры к очередным серьезным внутренним потрясениям. Вопрос возможного переворота в Турции не снят с политической повестки.
Станислав Тарасов