По его словам, «такие задачи необходимо распространить не только на восточное, но и на южное направление».
Турки участвовали во всех операциях НАТО в Афганистане, на Балканах, в Сирии и Ливии. Именно в Турции был установлен радар — часть системы противоракетной обороны НАТО в Европе. Но если брать только узкий военный аспект, то сбой в отношениях Анкары и Альянса произошел на сирийском направлении, да и то потому, что, как говорил экс-председатель военного комитета НАТО, немецкий генерал Харальд Куят в интервью радиостанции Deutschlandradio, в борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) помощь турок вначале была скорее «сомнительной». В широком смысле, по словам Куята, «Турция никогда не была тем членом НАТО, на которого можно было бы положиться на 100%», хотя в Брюсселе и не сбрасывали со счетов геополитическое значение страны, расположенной на юго-восточном фланге Альянса и граничащей с очагами конфликтов на Ближнем Востоке и в ареале Черного моря. И здесь Анкара играет важнейшую роль.
Ну, а доверяла ли Турция на все 100% своим западным союзникам по НАТО? Вопрос открытый. После развала СССР Анкара рассчитывала на то, что Альянс сделает ее своим главным партнером на Ближнем Востоке, что позволит туркам укрепить свое влияние чуть ли не в границах бывшей Османской империи. Именно подобным образом Турция воспринимала на первых порах феномен так называемой «арабской весны», когда со сцены устранялись лидеры государств, выступавших в роли геополитических конкурентов Анкары. Но Запад решал свои задачи, по выражению одного натовского издания, никто из них изначально не собирался «впрягаться» в набиравшую скорость турецкую «геополитическую колесницу». О вкладе Турции в победу в «холодной войне» в Брюсселе вскоре забыли, зато стали открыто говорить, что эта страна даже «в географическом смысле не относится к Северной Атлантике», далее, что «у Турции мало общего с другими членами НАТО» или с «Западом» в целом» и что Брюсселю в лице Анкары приходится иметь дело с «полуразвалившимся государством».
После того, как Турция в ноябре 2015 года сбила российский самолет, когда стала зондировать почву на предмет возможного использования статьи 5 Североатлантического договора, согласно которому «вооруженное нападение на одну или несколько сторон альянса будет рассматриваться как нападение на Альянс в целом и что все стороны должны оказать помощь тому», один из натовских экспертов заявил изданию OpEd News, что «союзники не будут участвовать в войне из-за гордыни Турции», да и вообще «не стоило принимать эту страну в состав НАТО», так как ее «роль в Альянсе давно перестала быть полезной». В результате, говорит член профессорско-преподавательского состава отделения международных отношений Университета Коч Шенер Актюрк, к моменту развития сирийского кризиса стороны, которые Турция поддерживала в Египте, Сирии и Грузии, проиграли, и сегодня на Ближнем Востоке не осталось практически ни одного дружественного Турции государства, а «некоторые откровенно начинают занимать место по другую сторону баррикад».
Более того, в Анкаре предполагали все, что угодно, кроме решения администрации Барака Обамы поддерживать в Сирии курдов, появления на сирийской земле российских Военно-космических сил. И вот Анкара, член НАТО, оказалась вынужденной в итоге вступить в альянс с Россией и Ираном. В то же время Брюссель стал объяснять свою политику в отношении Анкары тем, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган превращается в «претенциозного авторитарного лидера, режим которого преследует политическую оппозицию». Западные партнеры Турции не поддержали Анкару, когда та столкнулась с попыткой государственного переворота 15 июля 2016 года. Когда турецкие власти приступили к репрессиям против многих общественных деятелей и военных (более трети генералитета была устранена от должностей — С.Т.), стали раздаваться призывы к НАТО вмешаться в ход событий, с указаниями на то, что «южный фланг Альянса разбит, но не полностью».
А теперь новый президент США Дональд Трамп стал выдвигать в отношении НАТО требования реформирования, финансового и материального укрепления. В этой связи Турция уже выставляла запросы США относительно перспектив развития Альянса, но видит, с одной стороны, только словесные заявления американских стратегов о поддержке НАТО, с другой, выход в нем Германии на ведущую роль в союзе с Францией, развитие в этом формате так называемых малых союзов под предлогом «агрессивной политики России». Турция не знает, как дальше будет вести свою политику на этом направлении Вашингтон, до каких географических пределов станет распространяться «зона военной-политической ответственности модернизированного Альянса» и будет ли Анкара вообще приглашена в новую европейскую армию при совместном выполнении задач. Правда, официально Турция заявляет, что членство ее в НАТО «не ставится под вопрос, а сближение с Россией — не предупреждение Западу».
Но, пишет турецкая Milli Gazete, «страна обложена минами, которые могут сдетонировать в любой момент». Президент Трамп, говоря об угрозах для США и Израиля со стороны Ирана, конечно, «не имел в виду необходимость защитить Турцию, союзника по НАТО». Не получится ли так, что «после ошибок Турции в Сирии Тегеран и Анкара поменялись местами, и когда станут возникать всевозможные угрозы в адрес Турции, то перед ней повесят замок на воротах генштаба НАТО в Брюсселе»? Вот отчего призывы турецкого министра Ишыка о «необходимости для НАТО укреплять южное направление» звучат сейчас риторически. Как заявила на Мюнхенской конференции по безопасности министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен, «полагаться на решимость США и делать скромный вклад со своей стороны — больше недостаточно». А что делать дальше и сколько будет «достаточно»?
Станислав Тарасов
*_оригинал названия: Турция-НАТО: за браком без любви может последовать развод по расчету