Подписанный 4 мая в Астане меморандум о создании зон деэскалации в Сирии может стать, пожалуй, одним из важнейших поворотов в ходе сирийского кризиса. Напомним, что документ был подписан представителями России, Турции и Ирана, которые выступают в роли стран — гарантов перемирия в Сирии.
Сообщается, что в рамках договоренности зоны деэскалации будут созданы в четырех районах: в провинции Идлиб, к северу от Хомса, в Восточной Гуте и ряде провинций на юге Сирии (Дераа и Эль-Кунейтра).
ПЛАНИРУЕТСЯ, ЧТО С 6 МАЯ В ЗОНАХ ДЕЭСКАЛАЦИИ ДЛЯ СТОРОН КОНФЛИКТА ВВОДИТСЯ ЗАПРЕТ на военную активность, в том числе полеты авиации. Вдоль линий зон деэскалации будут установлены зоны безопасности для предотвращения инцидентов и столкновений между сторонами конфликта. Очевидно, что именно эти соглашения были в центре внимания в ходе последних контактов российской стороны с США, а также спонсорами сирийской оппозиции из Катара и Саудовской Аравии.
Соглашение, скорее всего, повлияет на ход сирийского конфликта сразу по нескольким направлениям. Прежде всего, новые договоренности свидетельствуют о ключевой уступке российской стороны США, так как меморандум явно находится в русле давно озвучиваемого предложения администрации Трампа о создании зон безопасности в Сирии. Ранее сообщалось, что предложение о формировании подобных зон представил в Москве и госсекретарь США Рекс Тиллерсон в рамках американского плана урегулирования конфликта, предусматривающего на определенном этапе отстранение от власти действующего сирийского президента. Также со схожими инициативами ранее неоднократно выступала и Анкара, просто в турецкой версии речь шла о формировании бесполетных зон.
На взаимосвязь американской и российской инициатив указывает также то обстоятельство, что тема создания зон безопасности в Сирии обсуждалась в ходе телефонного разговора президентов России и США. Отмеченную взаимосвязь косвенно признал и российский президент, заявив в ходе встречи с турецким коллегой в Сочи, что США поддерживают идею создания зон деэскалации в Сирии. «Мы вчера по телефону с господином Трампом обсуждали эту тему. Насколько я понял, американская администрация поддерживает эти идеи», — заявил Владимир Путин. Также примечательно, что представитель США принял участие в нынешнем раунде переговоров в Астане, а Госдепартамент выразил надежду на то, что достигнутые в Астане соглашения будут содействовать сокращению насилия в Сирии и подготовке фундамента для политического урегулирования.
В случае своей реализации соглашение, видимо, окажет кардинальное воздействие на внутреннюю динамику вооруженного конфликта в Сирии. Оно, по сути, означает консервацию нынешнего расклада сил в рамках конфликта и сохранение регионов, подконтрольных боевикам оппозиции в ряде районов страны. Договоренности фактически предполагают отказ Дамаска от ранее вынашиваемых планов по ликвидации крупнейшей концентрации боевиков в провинции Идлиб и последующему объединению большей части территории Сирии под контролем Дамаска. При этом новые соглашения также лишают сирийский режим важнейшего военного козыря в виде авиации, так как предусматривают фактическое установление бесполетной зоны в отмеченных районах деэскалации.
ЕЩЕ ОДНОЙ ВАЖНОЙ ОСОБЕННОСТЬЮ ДОГОВОРЕННОСТЕЙ В АСТАНЕ является то, что они непосредственно затрагивают группировку «Джебхат ан-Нусра». Ранее все предыдущие договоренности о перемирии оставляли за своими рамками группировки ИГ и «Джебхат ан-Нусра», против которых продолжались активные военные действия. На практике с учетом тесного взаимодействия «Джебхат ан-Нусра» с другими группировками оппозиции это приводило к срыву перемирия, так как и сирийские военные, и джихадисты фактически имели возможность продолжать боевые действия.
Аналогичное положение содержится и в астанинском меморандуме, в котором, в частности, говорится, что страны-гаранты предпримут «все необходимые меры для продолжения борьбы с ДАИШ/ИГИЛ, Фронтом Нусры и другими лицами, группами, деяниями, ассоциируемыми с Аль-Каидой или ДАИШ/ИГИЛ, как обозначено Советом Безопасности ООН, в и вне зон деэскалации». В то же время одна из зон деэскалации в рамках договоренностей будет создана в провинции Идлиб, являющейся одним из мест концентрации сил «Джебхат ан-Нусры», которая за последние месяцы неоднократно мимикрировала, объединяясь в различные альянсы с другими группировками. В этом плане примечательно заявление спецпредставителя президента РФ по сирийскому урегулированию Александра Лаврентьева.
Дипломат заявил: «Дальнейшее соблюдение режима прекращения боевых действий в большей степени будет зависеть непосредственно от тех формирований вооруженной оппозиции, которые находятся в зонах деэскалации, но и от террористических организаций, прежде всего «Джебхат ан-Нусры», присутствие которых на этих территориях достаточно значительно». В результате в рамках астанинского меморандума создается противоречивая ситуация, так как, с одной стороны, им предусмотрено продолжение боевых действий против группировки, в то же время фактически предполагаемый в зонах деэскалации режим прекращения огня, по сути, может в той или иной форме затрагивать и «Джебхат ан-Нусру», присутствующую в данных зонах. Все это вновь делает важным фактором реализации меморандума проблему размежевания джихадистов от групп оппозиции, что было наиболее уязвимым местом предыдущих соглашений о перемирии.
В ЦЕЛОМ ЖЕ ДОГОВОРЕННОСТИ В АСТАНЕ, КАК УЖЕ ОТМЕЧАЛОСЬ, означают на данном этапе консервацию нынешнего раздробленного состояния Сирии, фиксируя ее разделение на зоны, подконтрольные различным силам, пользующимся в свою очередь поддержкой внешних покровителей. В то же время дальнейшее развитие конфликта остается неопределенным. Под вопросом реальное выполнение договоренностей, достигнутых в Астане, с учетом богатой истории невыполненных и сорванных соглашений о перемирии и переговорах, которыми характеризуется сирийский конфликт. Также ключевой проблемой остается то, как будут выглядеть последующие политические этапы урегулирования.
Еще одним фактором, усложняющим реализацию каких-либо соглашений по Сирии, по всей видисомти, станет усиливающийся конфронтационный фон, доминирующий в регионе между Ираном (одним из гарантов соглашений в Астане) и суннитскими монархиями, поддерживающими сирийскую оппозицию. При этом очевидно, что ключевым полем борьбы между Ираном и неформальным блоком во главе с Саудовской Аравией и Израилем остается именно конфликт в Сирии. Непосредственно подписание документа в Астане прошло на фоне усилившейся враждебной риторики между Тегераном и его региональными конкурентами.
Так, в начале мая заместитель наследного принца Саудовской Аравии, министр обороны королевства Мухаммед бен Салман заявил, что не видит возможности найти взаимопонимание с Ираном, назвав правящий режим в Иране «экстремистским». Заместитель наследного принца отметил, что Саудовская Аравия, а не Сирия, является главной целью для Тегерана, который, по его оценке, стремится добраться до святыни всех мусульман — Каабы в Мекке. В свою очередь премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху озвучил оценки о том, что в Сирии остались десятки тонн химического оружия, а также призвал не дать Ирану закрепиться в Сирии в военном отношении.
На этом фоне министр обороны Ирана Хосейн Дехган заявил, что любая агрессия в отношении Сирии приведет к осложнению кризиса в этой стране и продолжению насилия в регионе. Глава оборонного ведомства Ирана отметил, что Тегеран «предостерегает соседние страны от агрессивных актов в отношении Сирии». Также на фоне требований сирийской оппозиции и ее региональных спонсоров о прекращении военного присутствия Ирана в Сирии с примечательным заявлением выступил и командующий сухопутными силами Корпуса стражей исламской революции Ирана генерал Мохаммад Пакпур, заявивший, что Иран направит большее число военных советников в Сирию для поддержки сирийского правительства. «Мы направим советников по всем аспектам, чтобы фронт сопротивления не был нарушен, и мы предложим любую возможную помощь», — заявил иранский генерал.